Черная смерть. Морпех против Батыя  - Сергей Нуртазин

Неудачно прыгнула животина через поваленное дерево, поранила правую переднюю ногу. Захромала, сбавила ход. Тогда-то и обхватил ее тело крепкой хваткой татарский волосяной аркан, сбросив с лошади. При падении она ударилась о землю головой, шлем слетел с ее головы, сознание на короткое время погасло. Когда оно вернулось, Анастасия увидела перед собой темнолицего рябого татарина в металлическом шлеме. Он довольно щерился редкозубым ртом. Да и как не быть довольным, когда посчастливилось завладеть такой добычей. Накидывал аркан на воина, а оказалось, что это девица. Да еще какая! При падении шлем с подшлемником слетели с ее головы, и шелковистые русые волосы рассыпались по земле. Татарский воин на миг представил, как будет гладить их в своей юрте, когда вернется в родное кочевье. Однако его мечте не суждено было сбыться. Нойон Ганхуяг приметил девушку и выменял ее за коня. Зачем простому воину такая красавица, конь кочевнику куда нужнее. Этим же вечером, по прибытию в стан у Козельска, он отвел пленницу к нойону. Анастасия узнала знатного татарина, которого видела среди пленных в Смоленске. Тогда вид богато одетого крепыша был куда менее высокомерным. Ганхуяг удивился, когда увидел, что руки девушки связаны, и спросил:

– Зачем ты связал ее?

– У этой красавицы нрав, словно у дикой кошки наших степей.

Нойон гневно посмотрел на воина.

– Неужели ты думаешь, что я, Ганхуяг, сын Цэрэна, не способен справиться с женщиной?! Развяжи ее!

Воин развязал девушке руки и опасливо отошел в сторону. Ганхуяг приказал:

– Ступай прочь!

Воин поклонился и поспешил удалиться. Нойон подошел к Анастасии, вожделенно взирая на нее при тусклом свете факела, вполголоса стал выговаривать русские слова, коим обучился за время пребывания в Смоленске:

– Э-э, девка, мине много люби, будешь карош кушать, карош спать, юрта жить. Тебе одежда красивый дам. Послушный будешь, жена мине будешь.

Похотливые руки нойона схватили девушку за талию, потянули к себе. Анастасия с силой оттолкнула его от себя. Он пошатнулся, но устоял на ногах. И без того узкие глаза монгола зло прищурились, он ударил девушку ладонью по лицу, швырнул на пол. Анастасия упала на войлочный тюфяк. Ганхуяг попытался навалиться на нее сверху, девушка резко выкинула поджатые ноги ему навстречу. Удар в живот откинул нойона от Анастасии. Она вскочила, бросилась к лежавшему у стены оружию. Ее рука почти ухватила саблю, но в это время цепкие пальцы Ганхуяга схватили ее за волосы сзади. Монгол снова швырнул девушку на пол, прыгнул сверху, зажал ладонью рот. Другая рука потянулась к гайтану на портах. Анастасия исхитрилась, вцепилась в жесткую ладонь монгола молодыми крепкими зубами. От неожиданности нойон приглушенно вскрикнул, ослабил хватку. Этим воспользовалась Анастасия. Она вывернулась из-под него, рванулась к выходу. Ганхуяг громко крикнул по-монгольски.

Два дюжих стражника схватили ее на выходе, выкрутили руки, завели в юрту. Нойон, поглаживая укушенную руку, зло произнес:

– Отведите эту необъезженную, бешеную кобылицу к остальным пленным, когда с нее сойдет спесь, я снова займусь ею. В следующий раз она будет покладистее.

Следующего раза не случилось. На следующий день нойона послали с подчиненным ему отрядом на штурм Козельска. Ганхуяг должен был искупить вину за Смоленск. Тогда ему с трудом удалось избежать смерти и гнева Бату-хана. Ему не сломали позвоночник, не отрубили голову, не зарезали, как барана, не разорвали лошадями и даже не понизили до простого воина. Вместо наказания ему велели первым ворваться в Козельск, однако неудача преследовала его и здесь. Во время приступа города он попытался взять в плен воеводу Козельска, но палица Симеона отправила его в глубокий нокаут. Последствием удара стал плен. Нойон и несколько его воинов провели сутки в конюшне в плену у козельчан, пока их не освободили. Ганхуяг не знал, радоваться ли освобождению, хан мог не простить его второго пленения, но Батый на радостях не стал наказывать неудачливого нойона. Главное, что был взят город, который велено было называть злым. Добыча, взятая там, не стоила жизней убитых воинов, но это не испортило настроения хану. Ганхуяг был счастлив тем, что остался цел и невредим, и когда Батый увидел среди его пленниц Анастасию и пожелал ее себе в наложницы, нойон только обрадовался, что может угодить хану. Бату-хан с любимым беркутом на правой руке, проезжая после охоты мимо вереницы пленных, обратил внимание на высокую стройную красавицу в мужской одежде. Он даже слез с коня, чтобы поближе рассмотреть ее. Надсмотрщики заставили пленников встать на колени, но Батый велел поднять Анастасию на ноги. Гипнотический, властный взгляд великого хана вперился в девушку. Этот взгляд вселял трепет и страх, подавлял волю бывалых воинов, но только не Анастасии. Батый это почувствовал, его взгляд стал мягче, но Анастасия прочитала в нем скрытую угрозу и интерес. Словно из-под земли рядом с ханом вырос Ганхуяг. Подобострастно кланяясь, он спросил:

– Великий хан, могу ли я подарить тебе этот чудесный цветок?

Бату-хан улыбнулся:

– От такого подарка я не откажусь.

– Великий хан, хочу предупредить, что у девушки строптивый нрав, она словно дикая лошадь.

Батый снова обратил взгляд на девушку, он не обещал ей ничего хорошего.

– Я люблю усмирять необъезженных кобылиц. Завтра будет долгая стоянка, приведешь ее вечером ко мне в юрту.

Хан неспешно сел на коня и так же неспешно последовал дальше в окружении телохранителей и советников. Анастасия провожала его ненавидящим взглядом. Ведь этот человек привел на русскую землю безжалостных татарских воинов, которые разорили ее родину сожгли ее город, убили батюшку, заставили бежать из дома. Теперь у нее появилась возможность отомстить. Прежде отец Виссарион рассказывал ей о Юдифи, женщине, которая спасла свой народ от врагов. Она проникла в стан врагов, соблазнила их предводителя и убила его, когда он уснул. Подобное решила свершить и Анастасия. Надо было только немного подождать…

Ночь не дала девушке успокоения, мысли о завтрашнем дне не давали уснуть. Возможно, что он станет последним в ее жизни, ведь она задумала убить самого татарского царя Батыя. Только как это сделать? Многие вопросы мучили ее. Где взять оружие? Как справиться с опытным воином, коим, без сомнения, был Батый? Ответы надо было искать сейчас, поскольку завтра могла быть единственная возможность свершить задуманное. Наверное, брат Терентий и Кирилл подсказали бы, как поступить, но сейчас их не было рядом. Где они и что с ними, она не знала. Думы одолевали, но усталость брала свое, и вскоре сон погрузил ее в свою пучину. И вот она уже в юрте ненавистного хана, его руки терзают ее молодое тело, она пытается оттолкнуть насильника, закричать, но не может, из груди вырывается стон. Батый смеется, отвратительный запах вырывается из его рта. Она отворачивается, видит нож. Он на расстоянии протянутой руки. Пальцы судорожно хватают рукоять. Удар, второй. Батый откидывается на спину, стонет. Лезвие ножа стальным жалом вонзается в грудь хана. Кровь заливает его тело и ложе. Она встает, отбрасывает нож, направляется к выходу, но крепкая мужская ладонь неожиданно ложится ей на плечо…